Посвящается 95-летию Почетного жителя города Воткинска, дважды Героя Социалистического Труда Владимира Геннадиевича Садовникова.

Мечтатель, изобретатель, созидатель

25 января 2023 года Владимиру Геннадиевичу Садовникову исполнилось бы 95 лет. Садовников возглавлял Воткинский машиностроительный завод с 1966 по 1988 годы, был дважды удостоен звания Героя Социалистического Труда. С именем Владимира Геннадиевича связана целая эпоха в жизни завода, да и всего Воткинска. Садовников – Человек-легенда.

Каким он был человеком и руководителем? Вспоминаем вместе с ветеранами отрасли машиностроения, современниками Владимира Геннадиевича, которым посчастливилось работать с ним. Увы, к сожалению, не все герои этого материала дожили до сегодняшнего дня, но их воспоминания продолжаю бережно хранить в личном архиве. Для меня они представляют особую ценность, поскольку характеризуют не только отдельного человека, но и целую эпоху.

«Жизнь – Родине! Честь – никому!»

Анатолий Семенович Растяпин, бывший заместитель главного технолога Воткинского машиностроительного завода:

- Я приехал работать на Воткинский машиностроительный завод в 1960 году по распределению, после окончания Ижевского механического института. В прежние годы в вузах существовал такой принцип: выпускникам, которые хорошо учились, предоставлялось преимущественное право выбора места работы. Я выбрал Воткинский машиностроительный завод, где еще в студенчестве проходил практику.

Владимир Геннадиевич возглавил предприятие в 1966 году. Помню, после назначения на должность он собрал руководящий состав, показал себя во время первой встречи очень интеллигентно и оставался таким всегда. К своим подчиненным Садовников обращался только на «вы», фамильярности не позволял. Мы часто ездили вместе в служебные командировки. Директор не заселялся в гостиницу до тех пор, пока не был до конца уверен, что его коллеги не устроены тоже. Вспоминается поездка в Ковров, где работал мотоциклетный завод. Владимир Геннадиевич помимо производственных задач договорился с руководством предприятия на поставку в Воткинск вагона мотоциклов. Он не был безразличен к нуждам жителей города, в котором жил.

«Кто, если не мы» – этот девиз, на мой взгляд, можно смело записать на заводском гербе, если такой когда-нибудь появиться. Специалистам завода приходилось осваивать сложнейшее производство буквально на ходу. На лету внедрялось и оборудование, и производственные операции, которых никогда не знали на предприятии. У каждого работника – руководитель это или рядовой сотрудник – были задачи: производительность труда, количество и качество продукции. Получалось не все и не всегда. Технические специалисты и заказчики сидели в цехах неделями, искали причину, никто никуда не уходил. Такую ощущали ответственность!

Как раз во время одного из таких мозговых штурмов приехал Владимир Геннадиевич. Сидим, разбираем ситуацию – наступила полночь, час, два, три часа… Садовников с нами. Потом поинтересовался: «Вы вообще ели?». «Нет», - отвечаем, - «Даже не вспомнили». Он тут же звонит ответственному по хозяйственному обеспечению: «Чем заняты? Спите?! А мы - работаем! И есть нам нечего. Чтобы завтра к 8 утра доставили 30 раскладушек и организовали круглосуточную работу буфета». После телефонного разговора Владимир Геннадиевич собрался и уехал, спустя непродолжительное время вернулся с двумя буханками хлеба и куском сала. Ответственность и забота во всем, за чтобы ни брался этот легендарный человек. Всегда буду ему благодарен. 

Лев Иванович Голомысов, бывший начальник военного представительства, полковник в отставке:

- Как и Владимир Геннадиевич, я приехал в Воткинск в 1966 году. Мы познакомились с Садовниковым в заводской гостинице, и поскольку сотрудники ведомства, куда я был направлен на службу, носили военную форму (я был тогда в звании капитана), Владимир Геннадиевич поинтересовался: «Вы кто?» Отвечаю: «Назначен младшим военпредом». А он мне без тени гордости в голосе: «Я буду директором завода». Так началась наша многолетняя дружба.

Владимир Геннадиевич очень хотел, чтобы жизнь в городе была комфортной. Приведу простой пример. Вернувшись из Италии, он привез чертеж мусорной урны – пингвина. Настолько ему понравилась эта незамысловатая и в то же время уютная конструкция. Изготовлением пингвинов занялись на заводе: заварили, покрасили, установили по всему городу – чудо! – и мусор удобно убирать из выдвижных ящиков, которые были удачно вмонтированы в урны. Казалось бы, мелочь, между тем, из таких вот мелочей и складывается легендарная личность.

Весь завод знал любимую песню Владимира Геннадиевича – «Есть только миг…». Он всегда говорил, что между прошлым и будущим есть маленькое сегодня. К прошлому не вернуться, остаются воспоминания, а будущее не дано угадать. Жить надо сегодня, здесь и сейчас. Побольше бы таких людей, таких настоящих мужчин. Владимир Геннадиевич и коллектив машиностроительного завода своей работой создали оборонный щит нашей страны. Россия такими людьми, для которых главное – жизнь Родине посвятить, а честь никому не отдать -  и жила. Садовников честь никому не отдал!

***

«Северное сияние» в средних широтах

Владимиру Геннадиевичу присвоено звание Почетного гражданина Воткинска. Его часто называют человеком, построившим город. И это не пустые слова. Производственные успехи завода позволяли с размахом строить жилье, развивалась социальная инфраструктура: возводились больницы, детские сады, школы, учреждения дополнительного образования. Многие из них благополучно действуют в городе и сегодня.

И именно благодаря Садовникову зимой 1977 года в Воткинск и Воткинский район пришел природный газ. Добиться этого было непросто, как организационно, так и технически. На завершающем этапе заводчанам пришлось провести уникальную операцию врезки в газопровод «Северное сияние». Работы впервые проводились под высоким давлением без остановки газа. Как это было – рассказывает бывший работник Воткинского машиностроительного завода Николай Исупов:

- Когда я вспоминаю Владимира Геннадиевича Садовникова, первой из глубин памяти возникает  уникальная операции по подключению к Воткинского завода к газопроводу высокого давления. Февраль 1977 года. Все происходило в районе деревни Кварса. Тогда к месту проведения работ выехала большая государственная комиссия. Поскольку врезка впервые осуществлялась под высоким давлением, присутствовал даже первый заместитель министра газовой промышленности СССР,  первый секретарь Удмуртского обкома КПСС Валерий Марисов и много других руководителей федерального и регионального уровня.

Членам комиссии было показано место, где проводились работы, представили специалистов, которым доверили проводить уникальную операцию. Штаб располагался примерно в километре. Естественно, все руководители были выведены туда, общение с рабочими производилось по рации. И вот, когда дали команду приступить к началу врезки, Владимир Геннадиевич, не произнеся не слова, пошел к месту проведения работ.

Валерий Константинович Марисов кричит: «Садовников, вернитесь!!!»  Владимир Геннадиевич остановился, повернул голову в сторону Марисова и только махнул рукой. Все время, пока проводилась операция, Садовников находился рядом с рабочими. Когда все закончилось, он вернулся и лично доложил, что все прошло успешно.

Это только единственный эпизод, который характеризует Владимира Геннадиевича как ответственного руководителя. Он стремился быть  на передовой, не забывая при этом о людях, всегда отзывался на чужие беды и умел быть благодарным. После того, как операция по подключению газа была завершена, все выехали на дачу. Возможно, кто-то сочтет это лишним, но я хочу сказать, что Владимир Геннадиевич посадил двух рабочих за один стол с руководителями. Первые слова благодарности, которые были им сказаны, прозвучали в адрес этих ребят. Садовников понимал, что они рисковали жизнями, и именно благодаря их профессионализму в Воткинск и Воткинский район пришел газ.

Был и такой случай. В 1979 году группа молодых рабочих представляла Воткинский машиностроительный завод в Москве на конкурсе профессионального мастерства. Проявили они тогда себя очень успешно. Это событие также не осталось без внимания директора машзавода. Владимир Геннадиевич Садовников лично поблагодарил молодых специалистов за достойные результаты, показанные на конкурсе такого высокого уровня, - вспоминает вновь Николай Исупов:

- Я представлял завод, как молодой водитель, в группе были токарь, монтажница, фрезеровщик и слесарь-лекальщик – всего пять человек. На конкурсе мы показали себя достойно, заняли три первых места и два вторых. Каждому подарили по хрустальной вазе и фотоаппарату. Когда вернулись в Воткинск, Владимир Геннадиевич всех нас пригласил в свой кабинет, вручил конверты с премией и налил по бокалу шампанского. Помню и произнесенный им тост. Он поблагодарил молодежь за успехи и стремление соответствовать лучшим трудовым династиям Воткинского завода.

 ***

Легендарная «стиралка», или 40 лет в строю

История знаменитой «Феи», которая была мечтой любой советской хозяйки, началась четыре десятилетия назад. Как создавалась самая дешевая и компактная стиральная машина в СССР? Вспоминает бывший начальник цеха № 1 Владимир Афанасьевич Разуваев:

- Старшее поколение хорошо помнит, что в 80-е годы прошлого столетия остро стояла проблема дефицита товаров народного потребления. Уже тогда Владимир Геннадиевич Садовников задумался: не пора ли расширять на заводе  линейку производства гражданской продукции? А в то время на предприятии из товаров народного потребления выпускались только детские коляски – по 15 тысяч штук в месяц и больше ничего. И вот в 1982 году родился проект  по производству стиральных машин «Фея».

Корпус машины изготовлялся из пластмассы, из металла – только подшипник и ось активатора. В цехе №1 в то время был небольшой участок пластмасс, где рабочие занимались комплектованием детских колясок. Перед ними была поставлена дополнительная задача по выпуску новой продукции – стиральных машин «Фея». Владимир Геннадиевич обозначил цель – к Дню Октябрьской революции выпустить тысячу машин.

Конструкторы и технологи корпели над созданием документации, параллельно прорабатывались организационные вопросы. Начинали с нуля: не было ни оборудования, ни материалов для выпуска новой продукции. Первые детали машин изготавливали на Ижевском заводе пластмасс. Для этого каждое утро я отправлял туда специалистов: электрика, наладчика, слесаря-инструментальщика, прессовщицу. Оттуда они возвращались в 10 вечера, а то и позже. Работа незнакомая, бывало, что ничего не получалось. Дела продвигались непросто, но задача, поставленная Садовниковым, была выполнена. К 7 ноября 1982 года с конвейера сошла первая тысячная партия стиральных машин «Фея».

По распоряжению Владимира Геннадиевича Садовникова вся тысяча стиральных машин «Фея» была реализована в Воткинске, часть в Ижевске. Ему было важно понимать, насколько востребована продукция, к освоению которой только-только приступили на заводе. И, как говорится, цель оправдала средства. На предприятии началось массовое производство стиральных машин. Однако этот процесс не был лишен трудностей. Что помогало? Думаю, прежде всего авторитет Владимира Геннадиевича, его упорство, организаторские качества. Он добился того, что в течение трех лет мы имели в наличии необходимое оборудование. В то время было плановое хозяйство, все было заранее расписано: кому, что и куда. А Садовников сумел вне всяких очередей решить массу вопросов. Им было принято решение о создании цеха пластмасс, сборочный цех № 36 переехал в новый корпус. Так было запущено массовое производство легендарных «стиралок».

После решения организационных вопросов всплыла еще одна проблема – материалы для производства «Феи». Самая крупная ее деталь – корпус – изготавливался из пластмассы. Использование отечественного пластика давало брак за браком, рабочие не могли снять детали с форм. Единственно верное решение в этой ситуации снова  принимает Садовников. После его вмешательства – а весь процесс производства стиральных машин он держал на контроле – на завод начали поставлять качественную пластмассу из США и Индии. Дела пошли. Но появилась другая проблема – изготовление реле времени, которое обеспечивало последовательную работу механизмов стиральной машины.

В то время производством реле времени занимался Златоустовский часовой завод. Но на предприятии не успевали выпускать корпуса для механизма. Казалось бы, ситуация почти критическая. Но решение Садовникова в очередной раз сработало как спасательный круг. К производству этой детали приступили на Воткинском машиностроительном заводе. Так и работали: утром машина с корпусами для реле выезжала из Воткинска в Златоуст, разгружалась, потом загружалась готовыми реле времени и возвращалась обратно. График был жесточайший. О том, что сделано, я докладывал каждое утро. Все понимали, что час потери не восполнить ничем. Необходимо было обеспечить производство двух тысяч комплектов деталей в сутки. Цех работал все 30 дней в месяц, единственные выходные - 31 декабря и 1 января.

А через четыре года, в 1986-ом, Воткинский завод производил по 60 тысяч стиральных машин «Фея» в месяц. При этом рабочие изготавливали по 5 тысяч комплектующих для гарантийных мастерских и столько же для заводов-партнеров, которые занимались их сборкой. Отладив производство «Феи» до максимального уровня, Владимир Геннадиевич не устранился, ему было важно знать все: от организации до конечного результата. И в этом был весь Садовников, человек сильный, заинтересованный, незаурядный.

Когда вспоминаю те годы, поражаюсь, как мы смогли выполнить эту задачу. Одновременно понимаю, что реализовать ее удалось, благодаря гигантским усилиям Владимира Геннадиевича. Я говорю «спасибо» судьбе за то, что мне удалось работать под руководством такого яркого человека, и это, уверен, не только мое мнение.

 ***

 «Вас вызывает директор!»

Лилия Михайловна Яйцова, в течение последних восьми лет жизни Садовникова работала его секретарем.

- Я работала в 120 отделе, секретарем у Юрия Аврамовича Черткова. Работа мне нравилась, уходить я никуда не собиралась. Но однажды, вернувшись с совещания, Юрий Аврамович сказал, что меня вызывает к себе Садовников. Я тогда не на шутку испугалась и стала судорожно вспоминать – что ж такого я натворила, что меня требует к себе САМ? Может, где-то сказала что-нибудь не то – времена-то были строгие, режим секретности очень серьезный. Даже в телефонных разговорах требовалась большая осторожность – к примеру, сказать «ВЧ» (высокочастотная связь) было нельзя, никаких рабочих терминов использовать тоже было нельзя – за этим строго следили. Но вроде бы никакой провинности за мной не числилось.

Назначено мне было на шесть вечера. Захожу в приемную, там сразу с вопросами – что случилось? Я в недоумении пожимаю плечами. Вхожу в директорский кабинет, здороваюсь и вижу, что мое личное дело лежит на столе Владимира Геннадиевича. Я еще больше разволновалась. Директор стал задавать мне жизненные вопросы, и вдруг резкий переход: «А Вам не надоело работать в ОКБ?» «Да нет, говорю, все хорошо, работа мне нравится…» И тут он сказал, что его секретарь уходит на пенсию и предложил мне занять это место. При этом добавил: «Но времени на раздумья я вам не даю». Это был его стиль как руководителя, но я тогда об этом еще не знала. Предложение, конечно, очень заманчивое – и работа интересная, и зарплата выше на 15 рублей (в то время это считалось значительной прибавкой), но у меня на руках был маленький сын, а муж часто ездил в командировки. Поэтому я засомневалась – стоит ли соглашаться? Сказала об этом Владимиру Геннадиевичу. На что он ответил, что уже выяснил – на больничном я бываю не чаще, чем раз в год. В общем, окончательного ответа я не дала. А на следующий день звонок в отдел: «Лилия Михайловна, вы почему до сих пор не на рабочем месте?» Я пыталась объяснить… В ответ услышала только одну фразу: «В двенадцать часов вы должны быть на рабочем месте». И ровно в двенадцать, ни минутой позже, я уже сидела в приемной Садовникова. Первые две недели мне было очень тяжело, очень. Спасло то, что Владимир Геннадиевич был выдержанным человеком и терпеливо пережидал мой адаптационный период. Никогда я не слышала от него ни одного непечатного выражения, но если он сердился, у него делалось такое лицо, что хотелось сквозь землю провалиться!

Конечно, Владимир Геннадиевич был человеком очень требовательным – и к себе, и к другим. Да, мог накричать, пригрозить увольнением, не выносил малейшего проявления халатности в работе. И вместе с тем он был необычайно справедливым: если оказывался в чем-то не прав, вслух этого не признавал, прощения ни у кого не просил, просто, если выяснялось, что вины человека в случившемся нет, вел себя с ним по-прежнему ровно. И хвалить не хвалил – для него самого выкладываться на работе полностью было нормой, того же директор ждал и от других.

Был такой случай. Владимиру Геннадиевичу надо было срочно уехать в Ижевск, и он попросил меня предупредить всех руководителей, что совещание отменяется. Я выполнила его поручение. Но не смогла найти только заместителя по сельскому хозяйству Геннадия Алексеевича Краснова – хозяйство у того было большое, застать его на одном месте сложно. Передала сообщение Альфие, секретарю Краснова. И вот когда Садовников уже выходил из кабинета, в дверях столкнулся с Геннадием Алексеевичем – секретарь, видимо, забыла сказать об отмене совещания. Садовников был разгневан: «Что вы тут делаете? Почему не на месте? Два часа рабочего времени впустую потратили!» Краснов опешил: «Я приехал на совещание». Директор вызвал меня, я в ужасе, ничего объяснить не могу. Уходя Владимир Геннадиевич велел нам обоим – мне и Краснову – написать заявления об увольнении. Геннадий Алексеевич писать ничего не стал и уехал обратно в совхоз. А я написала объяснительную. На следующий день пришла на работу и не знала чего ждать. Садовников меня вызвал и спросил: «Что это вы тут мне положили?» - «Это объяснительная». – «Выбросьте ее в корзину и соедините меня с Красновым». Все! Больше Садовников об этом случае не вспоминал ни разу.

Как руководитель, Владимир Геннадиевич, был чрезвычайно дальновидным. Что мешало ему в 1966 году, когда завод занялся ракетостроением, свернуть все остальное производство, которое тогда представлялось уже чем-то побочным? Однако он этого не сделал. Остались и станки, и стиральные машины. И время показало, насколько он был прав.

О его смерти я узнала не сразу – меня не было в городе. А когда вернулась, его уже похоронили. Это был шок. Я тяжело пережила его смерть. Теперь, бывая на могиле Владимира Геннадиевича, всегда благодарю Бога, что он подарил мне возможность работать с ТАКИМ ЧЕЛОВЕКОМ! Те восемь лет – одни из самых лучших, интересных и насыщенных в моей жизни. Кто был знаком с Владимиром Геннадиевичем, знают, каким удивительным, ярким, незаурядным, умным, эрудированным и обаятельным был Владимир Геннадиевич Садовников.

 Ольга Нельзина.

(фото из коллекции фондов Музея истории и культуры г.Воткинска).